Андрей Андрианов. Воспоминания о московском дворике
https://egy-ember.livejournal.com/593962.html

@темы: картины

---

( НАЖАТЬ, ЧТОБЫ СМОТРЕТЬ САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ ДАЛЬШЕ!!! 

@темы: урбопейзажи, пейзажи

---

@темы: деньги, пьем и будем пить

---

Москвичи, кому надо: карта цветения в Москве.

https://russpass.ru/moskva#blooming-map

Проверил.
0) Под ВПН не открывается.
1) Карта бестолковая, локации обозначены с точностью плюс-минус лапоть (например, "ботсад МГУ" обозначен черт знает где, через перекресток от того места, где он реально находится, и примерно в километре от того места, где в него вход на самом деле). То есть примерно прикинуть можно, а ориентироваться по ней никак нельзя, неместный с гарантией заблудится. Только посмотреть, что где, а потом уже искать местоположение по нормальной карте.
2) Ну, и то, что, например, в Аптекарском огороде можно посмотреть только тюльпаны и сакуру, это просто смешно и ниачем.

Короче, использовать исключительно как "туристическую карту": прикинуть, где что, и потом ориентироваться по нормальным картам. kot-kam.livejournal.com/4020921.html

@темы: цветики-листочки

---

Немного реалий из Викторианской Англии.
Как стирали белье.

Стирка была, пожалуй, самой ненавистной работой для всех викторианских женщин. Любая женщина, способная заплатить за то, чтобы стиркой вместо нее занимался кто-то другой, пользовалась этой возможностью. Стирка была сопряжена с тяжелым физическим трудом и полностью нарушала привычный распорядок дня

( Свернуть 

В 1837 году котел для нагрева воды оставался редкой роскошью. В большинстве домов воду для стирки грели на огне или на кухонной жаровне, в чайниках или кастрюлях. Естественно, это мешало готовить еду в течение дня и, кроме того, заставляло экономно использовать ресурсы. Стирка была масштабным мероприятием, требовавшим очень много тепловой энергии, много свободного места и еще больше времени. Поэтому стирку необходимо было запланировать заранее, позаботившись о том, чтобы все поели, освободив нужное место и посуду и временно отложив все остальные дела.

Перед началом стирки женщина просматривала белье, проверяя, нет ли на ткани прорех и потертостей. Процесс стирки был настолько интенсивным, что любая маленькая дырочка могла быстро превратиться в огромную дыру, поэтому все, что требовало починки, немедленно чинили.

Затем вещи сортировали по степени загрязнения и по типу ткани. Шерстяная одежда требовала более бережного отношения, чем хлопковая и льняная, а некоторые виды хлопка выдерживали более жесткую стирку и отжимание, чем другие. Ошибки на этом этапе могли дорого обойтись.

Рассортированное и заштопанное белье замачивали. Стирка хорошо замоченной одежды требовала намного меньше усилий: уличная грязь растворялась в воде, другие пятна в результате длительного замачивания становились слабее — насыщенные водой волокна ткани разбухали, сбрасывая с себя большую часть загрязнений. Во многих семьях замачиванием белья занимались по субботам.

Корыта для стирки снимали и начисто протирали, затем ставили в углу кухни (или судомойни, если она была в доме), чтобы они не мешались под ногами, и наполняли водой, которую приносили в ведрах из колонки, колодца или местного ручья. Прежде чем класть белье, в воде могли развести горсть стиральной соды.

К утру понедельника белье достаточно отмокало, и можно было приступать непосредственно к стирке. В течение дня всей семье приходилось довольствоваться холодными остатками воскресного обеда, поскольку жаровню использовали для нагрева воды. Трудовой день и так начинался рано, а когда предстояло выполнить столько работы, многие женщины поднимались на несколько часов раньше обычного (еще одна причина, по которой стирка была непопулярна).

В жаровне разводили огонь, все имеющиеся в хозяйстве кастрюли и чайники наполняли водой и не без труда доставляли на кухню. Все предварительно замоченное белье как можно тщательнее отжимали. После этого нужно было избавиться от грязной воды. В большинстве домов ее снова переливали в ведра и выносили на улицу в канаву или сточную яму (участок земли, засыпанный щебнем или прикрытый решеткой, где вода могла впитаться в почву, не создавая грязных луж) — домов с внутренней канализацией было очень мало. К этому времени самый маленький чайник достаточно прогревался или даже начинал закипать, и воду из него можно было использовать, чтобы превратить мыло в пену (в холодной воде мыло не действовало).

В теплой воде с небольшим количеством мыла застирывали воротники, манжеты и все то, что особенно пачкалось от жира и пота. Если в доме имелась достаточно большая кастрюля, после первичного застирывания одежду примерно полчаса кипятили на жаровне. Впрочем, обычно это было нецелесообразно — во всяком случае, для больших вещей, таких как простыни, — поэтому большие вещи чаще складывали в корыто и заливали горячей водой.

Затем белье начинали отбивать или встряхивать. Здесь действовал тот же принцип, что и в современной стиральной машине, — одежду очищали путем энергичного взбалтывания в воде. Современная стиральная машина делает это, вращая одежду в барабане, так что вещи непрерывно ударяются друг о друга и о стенки барабана, благодаря чему вода проходит сквозь волокна тканей. В результате грязь отстает от поверхности одежды.

В средневековой Британии для этого колотили мокрое белье большой палкой, по форме очень похожей на крикетную биту. В викторианской Британии белье перемешивали и колотили в корыте с помощью мешалки (dolly), которая выглядела как маленький трехногий табурет на длинной ручке, или колотушки (posser), напоминавшей большой колокол, тоже на длинной ручке. И мешалка, и колотушка позволяли женщине бить и энергично перемешивать одежду стоя, не наклоняясь к ванне.

Как правило, получаса такой усердной «стирки» хватало, чтобы избавиться от грязи. После каждую вещь отжимали. Обычно хозяйка делала это вручную, а затем аккуратно выносила всю грязную воду и вместо нее наливала в корыто чистую воду, чтобы прополоскать одежду. За этим следовало второе отжимание, и корыто снова наполняли чистой водой. Теперь в воду добавляли немного синьки, которая делала вещи ярче (аналогичный синий краситель можно найти в современных моющих средствах).

В викторианские времена синька была особенно нужна при стирке, чтобы нейтрализовать желтоватые пятна, оставленные мылом. Однако если синьку недостаточно тщательно разводили в воде, на белье могли появиться голубые разводы.

Процесс отжимания значительно упрощался, если семья могла приобрести отжимный каток для белья.

После того как партию белья пропускали через отжимный каток или каландр, дело было практически сделано — оставалось только развесить белье на просушку. Увы, в редком хозяйстве требовалось постирать за один раз только одну партию белья — в большинстве случаев их набиралось четыре или пять. Поэтому имело смысл начинать с самых деликатных и самых чистых вещей и постепенно переходить к более грубым и грязным. Это позволяло повторно использовать воду, вместо того чтобы четыре раза заново наполнять корыто для каждой новой партии.

Женские чепчики, кружевные салфетки и другие тонкие и изящные вещи (если вам повезло их иметь) стирали в первую очередь, рубашки, панталоны и ночные сорочки — во вторую. За ними следовали скатерти, простыни и наволочки (как правило, по количеству партий) и наконец наступала очередь фартуков, кухонных полотенец, гигиенических салфеток и подгузников.

Если у вас были вещи из шерсти — а у большинства людей они были, поскольку нижнюю рубашку или нижнюю юбку из фланели имел почти каждый, — их следовало стирать иначе: от горячей воды и трения ткань могла испортиться или дать сильную усадку. Неправильно постиранная викторианская фланель может уменьшиться в размерах более чем вдвое. Шерстяные вещи обычно не замачивали — их клали в кастрюлю с чистой холодной водой и ставили на огонь. В воду натирали мыло и кастрюлю медленно нагревали до умеренно горячей температуры. После этого кастрюлю снимали с огня, давали немного остыть и вручную осторожно взбалтывали шерстяные вещи в теплой мыльной воде — мешалка и колотушка были для них слишком грубыми. Когда вода становилась чуть теплой, можно было слить с шерстяных вещей воду и переложить их в другую емкость с водой для полоскания, где их снова осторожно перемешивали и слегка выжимали (каландр и отжимный каток для шерстяных вещей также не использовали).

Из книги Рут Гудман "Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии XIX века"

@темы: Сантехнически-гигиеническое, история одежды

---

Laura Knight (British; 1877 - 1970)

Ruby Loftus Screwing a Breech Ring, 1943, Imperial War Museum, London

@темы: Interbellum, картины

---

( Читать дальше... 

@темы: звери, птички

---

@темы: блокнот

---

За последние сто лет южнокорейские женщины в среднем подросли на 20 см, а иранские мужчины – на 16,5 см. Россияне из поколения в поколение прибавляют в росте не так стремительно – и на это есть объективные причины, убеждены ученые.

( Читать дальше... 

@темы: медицина-историческое

---

dok-zlo.livejournal.com/6402713.html

@темы: генетика и генеалогия

---

Тыц

@темы: картины

---

Женщина в байкерском снаряжении едет на мотоцикле, Берлин, Германия, 1905 год.
https://ngasanova.livejournal.com/3996684.html

@темы: женский вопрос, Вероника, история транспорта

---

воскресенье, 30 марта 2025 в 13:20

Пишет Эрл Грей:

В XVI–XVII веках тишину считали непременным условием общения с Богом. Сосредоточенное размышление, внутренняя молитва, да и вообще всякая молитва требуют тишины. С давних времен монастырская традиция придавала большое значение ars meditandi, искусству размышления, которое в XVI веке выходит за пределы стен монастыря и начинает осваиваться мирянами. ...В XVII столетии тишина постепенно вытесняется из жизни людей, однако находятся те, кто придает ей огромное значение и отводит ключевую роль в процессе размышления и созерцания. Речь идет о Жаке Боссюэ и аббате де Ранее, основателе ордена траппистов, чья позиция в этом вопросе была более радикальна. Боссюэ в своих сочинениях неоднократно подчеркивает силу и первостепенную необходимость тишины. ...Православные теологи придают безмолвию еще большее значение, чем католики, отводя ему решающую роль в духовном пути. Однако в рамках этой книги едва ли возможно осветить столь обширную тему, изложить ход их мысли, рассказать о воззрениях и религиозном опыте. Приведем православную точку зрения лишь в общих чертах. Беспредельная благодать Христова пронизана безмолвием. На протяжении всей своей жизни верующий должен стремиться к этому безмолвию и искать его, внимая голосу святых отшельников, отцов-пустынников. Бог непостижим, приблизиться к Нему можно лишь молча, и все, что Его касается, должно быть пропитано тишиной. Слиться с безмолвием, которое Его окружает, — это большой шаг вперед на духовном пути. Переживая опыт приобщения к Господу, человеческая душа ныряет «во мрак безмолвия». Эти бы слова да Богу в уши. ...Греческий бог Гарпократ изображается держащим палец у рта. Этим жестом он призывает молчать. На протяжении всей истории человечества призыв к молчанию — один из самых распространенных. Молчанию нужно учиться, оно не приходит само по себе. Есть люди, пишет Метерлинк, «не умеющие молчать и убивающие вокруг себя молчание, и это единственные существа, которые действительно проходят незамеченными», ведь «мы не можем составить себе ясного понятия о человеке, который никогда не молчал. Можно сказать, что у души его нет лица». Научиться молчанию необходимо, поскольку оно служит основанием для всего, имеющего в нашей жизни первостепенную важность. Добиться чего бы то ни было возможно, лишь умея хранить молчание. ... В период между XVIII и XX столетиями детям приходилось молчать большую часть времени, проводимого в школе. Болтать запрещалось в столовой за едой, а также в дортуаре в часы, отведенные для сна. В религиозных учебных заведениях общая молитва предшествовала занятиям, каждому приему пищи и сну, настраивая детей на молчание. С точки зрения Мишеля Фуко, такой порядок вкупе со строгими наказаниями за нарушение дисциплины являются необъемлемой частью «тенденции к закручиванию гаек», получившей распространение в этих институтах. Схожая ситуация наблюдается в армии, где по сей день делается упор на «молчание в строю». В военной среде принято молча переносить тяготы, и не случайно армию часто называют «великой молчуньей». ...В начале XIX века умение молчать и вовремя замолкнуть посреди всеобщего гвалта — признак благородных манер, равно как и умение говорить не слишком громко. Молчание также означает готовность человека слушать; неслучайно в эту эпоху, когда люди любили посекретничать и доверить друг другу личные тайны, умение хранить молчание ценится особенно высоко. С середины XVII века оно становится неотъемлемой частью представлений о воспитанности и хорошем тоне и позволяет отличить парижанина от провинциала. - да, умение вовремя заткнуться - великая вещь! ... с начала XIX века в западных странах повысился порог терпимости людей к шуму, что в значительной мере повлияло на их отношение к тишине. При сплетении всех этих факторов крайне сложно проследить историю изменений запретов и предписаний, касающихся молчания. В первые десятилетия XIX века наполненность европейских городов, в особенности Парижа, звуками — в противоположность деревне — была велика, на улицах стоял постоянный гомон, который мало-помалу стал восприниматься как нечто в порядке вещей, и порог терпимости людей к шуму сильно возрос. В эту эпоху крики торговцев, ремесленников, разносчиков создавали звуковой фон городской жизни, превратившись в несмолкаемый гвалт. Кроме того, было много уличных музыкантов, в том числе шарманщиков, чьи выступления никто не ограничивал. Повсюду работали шумные механизмы и разного рода агрегаты — в мастерских, в лавках. Жак Леонар, изучавший этот мир звуков, пишет даже о кузницах, расположенных в парижских жилых домах. К этой какофонии добавлялся звон колоколов, который раздавался из церквей, монастырей, образовательных учреждений. Грохот повозок, телег и прочего транспорта был оглушительным. С середины XIX столетия порог терпимости к шуму снижается. Люди снова начинают стремиться к тишине, и как следствие формируются новые требования, касающиеся молчания. Крики торговцев и ремесленников постепенно становятся тише — они исчезнут с улиц лишь к середине XX века. На открытках 1890-х годов с явной ностальгией воспроизведены фотографии «исчезающих профессий», представители которых в прежние времена оказывали ощутимое влияние на звуковой облик города. На музыку улицы, как показывает в своем исследовании Оливье Балаи на примере Лиона, накладывается все больше ограничений, равно как и на уровень шума в жилых помещениях. В среде общественной элиты шум ассоциируется с вульгарностью и простонародным поведением, считается дикостью и невежеством и, соответственно, к нему проявляется все меньше терпимости. Из книги Алена Корбена "История тишины от эпохи Возрождения до наших дней"

@темы: напочитать

---

пятница, 28 марта 2025 в 21:54

Пишет MirrinMinttu:

История Мэри Рид, жившей в Англии в конце 1600-х - начале 1700-х, может показаться невероятной, но, после знакомства с историями женщин в Британской армии, вполне можно признать, что она в определенном смысле была весьма типичной для женщин того времени. Наличие какого угодно мужа подразумевало лучшую или худшую, но традиционную жизнь. Если же женщина оставалась одна и без средств к существованию, пределом ее возможностей было лишь воображение и немножко судьба. Матушка Мэри была как раз из категории женщин решительных, на отсутствие воображения не жалующихся и на судьбу не надеющихся. Оставшись яко благ, яко наг после раннего вдовства, она некоторое время выживала на помощь, высылаемую свекровью для ее маленького сына. Увы, малыш умер, что в те времена с малышами происходило чрезвычайно часто, и его матери пришла в голову блестящая идея решить свои проблемы одним махом. Проблем было две - отсутствие других, кроме помощи свекрови, источников дохода, и наличие нажитой после смерти мужа незаконной дочери, родившейся в 1690 году. Находчивая женщина представила девочку мальчиком, и продолжала получать свое содержание, пока ребенку не исполнилось 13 лет, после чего он, предположительно, должен был быть в состоянии прокормить и себя, и мать. "Мальчика" Уильяма определили в посыльные, но кровь дочери моряка взяла свое, и Мэри сбежала, чтобы стать юнгой. После морской закалки было легко записаться в армию, чтобы потом наняться во Фландрию, где шла война. В общем-то служба складывалась неплохо, но Мэри хотела выслужиться в офицеры, чтобы улучшить свое положение, а офицерские патенты тогда продавали, а не давали за храбрость. Мэри перешла в кавалерию, где возможность отличиться была выше. Дело пошло на лад, чему несколько помог тот факт, что Мэри влюбилась. Обычно полковые товарищи и сам полковник были негласно в курсе того, кто у них служит, но это было своего рода джентльменским двухсторонним соглашением - мы закрываем глаза, а ты ведешь себя как подобает. В общем, Мэри могла выражать свои чувства единственным доступным ей способом, то есть участвуя во всех вылазках, в которых участвовал ее возлюбленный, и оберегать его жизнь, и в результате она заработала отличную репутацию бойца и храбреца. В какой-то момент они с милым объяснились, но это ничего на практическом уровне не изменило, кроме их планов на жизнь. Репутация "Вилли" росла, и когда военные действия закончились, она со своим возлюбленным смело пошли к полковнику с просьбой об отставке. Свадьба была веселой, гуляли с однополчанами, и полковник презентовал Мэри первые в ее жизни женские одежды, которые она, с помощью супруги полковника, даже научилась носить. Молодые открыли на выходные пособия трактир "Три подковы" близ замка Бреда Кастл. Целых четыре года передышки от испытаний получила Мэри, а потом пришел ее черед стать вдовой. Любимый супруг умер от какого-то очередного поветрия, которых ходило по обожженным огнем войны странам в предостаточном количестве. По какой-то причине Мэри не захотела остаться трактирщицей. Разные источники скудных сведений о ее судьбе довольно сильно расходятся, начиная с этого момента, но напирают на нотку необузданности в характере молодой женщины. Лично я бы поставила на ее тягу сорвать куш. Ведь до встречи с будущим мужем все ее действия были направлены на одно: обеспечить себя максимально. В общем, Мэри Рид продала трактир, снова влезла в мужское одеяние, и пошла знакомой дорожкой - в армию. В конце концов, больше-то она ничего и не умела делать, только воевать, только вот войны не предвиделось, а бить баклуши было скучно. И тут подвернулась возможность попробовать обогатиться: корабль, идущий в Вест-Индию, набирал команду. Мэри завербовалась, но, как и многие корабли в тот золотой век пиратства, ее корабль был захвачен английскими пиратами. Ей, вернее "Вилли" Риду, предложили присоединиться, потому что дралась и сквернословила эта женщина в мужской одежде как самый отъявленный забияка. И она согласилась. Года два, с 1717 по 1719, Мэри пиратствовала, пока от короля не вышел общий пардон любому пирату, который откажется от своего ремесла. Команда Мэри приняла этот пардон, и все рассредоточились в мирную жизнь. В основном до момента "покуда денег хватит", увы. Мэри податься было некуда, разве что в приватиры, что она и сделала - под командованием коменданта о-ва Провиденс. Но тот первый рейс оказался последним: команда подняла бунт и подалась в пираты, и Мэри вместе с ними, под командование капитана Джека (а возможно, Джона) Рэкхема по кличке Калико Джек - за любовь к ярко окрашенным мундирам. Говорят, что "Веселого Роджера" придумал именно он. Калико Джек был пиратом со стажем, капитаном стал через бунт, был жесток и хитер. Говорят, что пираты ничего не знали о том, что новенький, Вилли Рид, вовсе не Вилли, а Мэри. И поначалу так оно и было, потому что у Рэкхема был свой секрет, в том же роде - вместе с ним под черным флагом ходила его подруга Энн Бонни, переодетая, в свою очередь, в мужчину. В те времена пираты убили бы любую женщину, ступившую на борт, потому что верили, что она принесет с собой их погибель. Так вот эта Энн влюбилась в новенького, в Вилли. А Мэри, в свою очередь, почувствовала живейшую симпатию к пригожему пареньку. Легко представить, каков был шок, когда Энн призналась "Вилли" в своих чувствах, а тот, в свою очередь, ошарашил ее признанием, что является переодетой женщиной. Ситуация немало рассмешила Рэкхема, хотя отчасти его веселье было натянутым, потому что его отношение к Энн Бонни было достаточно серьезным. Смертельно серьезным. Энн очень отличалась и от Мэри Рид, и от своего любовника. Тех в пираты привела скудость жизненного выбора, а вот Энн родилась с золотой ложкой во рту, и выросла своевольной и упрямой дочкой богатого американского плантатора. После того, как она сбежала из роскоши с простым матросом, она переходила от одного мужчины к другому по своему собственному выбору, и все они ее, надо сказать, любили. Как водится, сама она не любила никого, и быстро уставала от своих любовников. Калико Джек был личностью яркой, но душной, и тоже ее уже изрядно утомил, что прекрасно понимал и сам. Так что свою Энн он ревновал к Мэри и после того, как узнал, что та - женщина. Тем более что милые дамы, по боевой мощи превосходившие любого мужчину на корабле, совсем страх потеряли, перестав скрывать свой пол. Что касается Мэри, то та вскоре увлеклась одним новеньким (пиратский "рекрутинг" был простым до примитивности - матросам захваченных кораблей просто предлагали место в команде или немедленную смерть, которую вряд ли кто-то выбирал). Увлеклась всерьез, зная, что тот ненавидит пиратство. Возможно, пиратство надоело и ей. О ее чувствах что-то говорит факт, что как-то с ее симпатией повздорил один пират, и парню пришлось согласиться на дуэль с ним. На дуэль, которую он выиграть не мог. Зато ее могла выиграть Мэри, которая вскоре сама довела того пирата до белого каления. Сабли были выхвачены, и Мэри его без труда убила, так как практика ее намного превосходила практику всех остальных на борту. Конец этой истории тоже типичен для контингента и времени. Корабль Калико Джека пришвартовался в берегу Ямайки, команда упилась, и посланная правителем команда захвата справилась бы с работой не вспотев, если бы не Энн и Мэри, которые слаженно оказали бешенное сопротивление. И все же они остались единственными, кто не был казнен - обе заявили, что беременны, а уж правда ли были - кто знает. Мэри, которая безуспешно пыталась на суде убедить присяжных, что ее муж (они обменялись клятвами, что в то время всё ещё было вполне признанным способом заключения брака) и она искали только возможности сбежать с пиратского корабля, чтобы жить мирно и честно, умерла в тюрьме в 1721 году. Энн, говорят, была выкуплена отцом, увезена домой, вышла там замуж, и с тех пор жила мирно, родив 10 детей.

@темы: женский вопрос, история оружия, флот, англомания

---

воскресенье, 30 марта 2025 в 06:19

Пишет Нари:

Изобретательность средневековых людей явно недооценена. В XV веке тевтонские рыцари могли нагреть этот большой зал собраний в замке Мариенбург с 6°C до 22,5°C всего за 20 минут. На рисунке монах разжигает печь гипокауста. Когда топка была завершена и печь очищена, дымоход закрывали с помощью заслонки. Затем открывались отверстия в полу, и горячий воздух поднимался от кучи камней в зал для обогрева. Гениальность заключалась в том, что печь не нужно было топить постоянно, поскольку камни сохраняли тепло и могли обогревать помещение в течение нескольких дней всего за одну топку. В 1822 году зимой был проведен эксперимент по проверке 400-летнего гипокауста в замке Мариенбург. Монахи топили печь в течение 3,5 часов. Когда вентиляционные отверстия в плите открыли, горячий воздух устремился в зал, повысив его температуру с 6°C до 22,5°C всего за 20 минут. После того, как они закрыли вентиляционные отверстия, на следующий день температура воздуха в зале упала до 14°C. Когда снова открыли вентиляционные отверстия, температура поднялась до 19°C за 1 час без дополнительного разжигания огня. На следующий день температура в комнате все еще поднималась с 10 до 16°C за полчаса.

@темы: история зданий и мебели

---

Начало: часть 1; часть 2.

В разгар сражения на траверзе Триполи появился еще один американский фрегат, USS «John Adams», ходивший с миссией связи в Соединенные Штаты. На нем прибыли патенты о повышении по службе и награды участникам ночного рейда на фрегат USS «Philadelphia» (в частности, лейтенант Стивен Декейтер был произведен в капитаны), а также приказ, которого командор Пербл опасался больше всего. Ему было приказано сдать командование Американской средиземноморской эскадрой командору Самуэлю Баррону (Samuel Barron), прибытие которого ожидалось.

"What the hell was the use?" Моряки, вернувшиеся из неудачного сражения 3 авг. 1804 г., выясняют отношения с командиром корабля. На этом изображении того времени матросы и приведший их из боя младший офицер показаны реалистично - одетые не по форме, заросшие бородами, перед нами не парадная картина!
( Читать дальше... 

@темы: флот, 19 век, СшА

---

Самый большой в мире полностью функциональный орган находится в универмаге. ...универмаг закрывается, а дальнейшая судьба органа остается под большим вопросом. Это не совсем такой инструмент, который легко можно куда-то перевезти. В нынешнем виде он был построен в этом здании. Его 28750 труб в 464 регистрах занимают десять камер на пяти этажах, самая большая струнная камера имеет объем 800 кубометров (20 х 8 х 5 м).
Первая, существенно меньшая версия органа была построена для Всемирной выставки в Сент-Луисе в 1904. В 1911 он был куплен Джоном Уонамейкером для нового универмага в самом центре Филадельфии, на Маркет Стрит, в 20 метрах (через дорогу) от Сити Холла. В универмаге он был достроен, при чем дизайнерам было сказано, что бюджета на этот проект нет (что означало, что он неограничен, и сколько надо, столько и будет потрачено). И органостроители, для которых внутри универмага был создан маленький органный заводик, постарались, сделав не только самый большой, но и очень хороший орган, на котором за 100 лет сыграли почти все перечисленные в "Кто есть кто" органной музыки.
https://riftsh.livejournal.com/364537.html

@темы: история музыки

---

воскресенье, 23 марта 2025 в 22:07

Пишет EricMackay:

Актуальная карта картелизации Мексики. Северо-Восточный картель это остатки Лос Зетас, Гуасаве - бывший картель Бельтран Лейва, Каборка - картель нижеупомянутого Рафаэля Каро Кинтеро и его родственничков, Ла Линея - остатки картеля Хуарес. t.me/latinoscrime/868

@темы: карты

---

Начало: https://picturehistory.livejournal.com/10332269.html

Впрочем, в первые же дни морской блокады Триполи американцев ожидало унизительное поражение. 31 октября 1803 г. фрегат USS «Philadelphia» капитана Бейнбриджа, после захвата им марокканского пиратского корабля имевший на эскадре репутацию «счастливчика», совместно со шхуной USS «Vixen» произвел поиск неприятеля в непосредственной близости от Триполитанской бухты. Были замечены три небольших парусных судна. Два с приближением американцев стали уходить в сторону моря, а одно направилось обратно в гавань. Капитан Бейнбридж отдал шхуне приказ преследовать беглецов в море, а сам развернул свой мощный фрегат в погоню за неприятелем, пытавшимся скрыться в гавани. Это преследование окончилось для USS «Vixen» безрезультатно, а для USS «Philadelphia» - трагически.

Фрегат USS "Филадельфия" проходит через Гибралтар, навстречу своей судьбе стать самой крупной потерей флота США в Триполитанской войне.
( Читать дальше... 

@темы: флот, 19 век, СшА

---

Пименов Юрий Иванович (1903 - 1977)

Обыкновенное утро. Москва, 1937,

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее, картины